Преамбула:
— Где ты взяла это чувство?
— Я думаю, мне подарила его земля.
— А что тогда даётся тебе с неба?
Среди ночи соловей поёт,
а где-то в далёке
стройный ряд лягушек
песню затянул на свой манер...
И эти звуки
в душе смешались
в плотный сгусток
отчаяния и боли:
«Зачем он не сказал,
что не придёт
сегодня ночевать…»
Я так его ждала,
и ужин праздничный пекла,
на стол тарелки
с синею каёмкой
достала из серванта,
салфетки в тон им —
почти точь-в-точь рисунок
искала долго в городе
по лавкам, в магазине.
Скатерть синяя, как море —
его любимый цвет…
И вот сейчас, как символ боли,
на край я нанесла
справа от его пустой тарелки
на ткань грубое пятно,
красное пятно — пятно моей помадой.
Пусть оно сбивает "мир на ноль"
из ряда идеального —
красное на синем.
Там рядом стул,
где он сегодня не сидел,
и ложка, что он не трогал...
Бокал, что не касался губ его...
Мой мир весь
в капле этой красной,
в точку сжался…
Он не пришёл.
Он не звонил...
Он где-то есть...
Но не со мной...
И звук такой звенящей тишины —
сердце падает, летит,
и об стеклянный пол удар...
Уходит день, проходит час...
Солнце почти у горизонта...
И нужно как-то прекратить поток
своих стенаний, жалоб на судьбу...
Выжить бритвой,
вырвать с нитками канву,
и ковыляя, пойти в другом
от раны сердца направленье...
Туда, где видно свет
в конце туннеля,
где радуга после дождя,
где мир обут в цветные краски,
где дети по траве бегут,
обнимут, «мама» скажут,
и вторить им мужчина:
«Люблю тебя, моя родная,
спасибо за детей и за твою заботу».
Он им отец, он муж мой,
господин души, по сердцу друг,
властитель и любовь моя...
Прошу тебя, всем сердцем заклинаю —
неведом ты пока, мы не знакомы,
не видели друг друга в этот час,
но знаю, чувствую и верю —
ты существуешь
в безумном этом мире...
И пусть сейчас я здесь сижу одна,
и стол накрыт на две персоны,
напротив стул без человека,
заветренный салат,
остывшее второе...
Но переломный час пришёл,
пик болевой синдром исчерпан...
Я встану, соберусь...
Пакет уже взяла —
его подарки, наши фото,
всё брошу в урну памяти на дно,
засыплю стружкой воспоминаний
и подожгу огнём
невыносимой раны,
любви от мига и до мига,
пустых, поспешных обещаний...
И все, уже рассвет...
И дождь, что барабанил,
тихо стучался в дом через окно,
растаял в тишине
как сон прошедшей ночи...
И радуга, как отклик новой жизни,
мне подарил господь...
И больше места нет печали —
душ приняла, платок с комода,
ключи на столике...
И вот уже я закрываю дверь
в квартиру, где больше нет тебя,
и никогда не будет...
Сбегаю по ступенькам —
пусто всё внутри,
но раны больше нет,
а есть надежда на новую любовь...
и скоро, очень скоро
надёжное плечо подставит мне
суровый человек.
Он не многословный,
не молодой, не старый,
рост средний,
на лице печать
прошедших испытаний,
глаза с искрой и чертовщинкой,
полуулыбка на губах,
и доброта сочится
в каждом жесте,
мудрость в действиях,
в словах и принятых решениях...
Я и он — и наши дети, — всё это Мы...
Мы любим как одно,
в едином ритме дышим...
И с богом наши мысли...
души с верой,
а надежда — наш луч земной...
25.05.2025
Эпилог:
Эта Триода — путь сквозь боль, одиночество и надежду — меняет душу. Она учит принятию, избавлению от иллюзий, вере в свет за тенью. Через страдание приходит ясность, через отпускание — свобода. Любовь обретает новое лицо, а сердце — силу жить вновь.
Жизнь учит, что даже боль — путь к себе.
Эта Триода — это не конец, а поворот. Она меняет нас в глубине, пробуждает то, что было скрыто за маской надежды и ожиданий.
1. Принятие — учит видеть реальность без иллюзий.
2. Внутренняя сила — рождается там, где рушатся мечты.
3. Осознанность — помогает слышать себя сквозь шум боли.
4. Зрелость чувств — приходит после разбитых обещаний.
5. Сострадание к себе — становится новой опорой.
6. Верность себе — важнее верности другим.
7. Готовность к новому — раскрывает двери, о которых не знали.
Боль уходит — но оставляет свет внутри. Именно это делает нас по-настоящему живыми.
